Часть первая
Серенити в Хрустальном Дворце

- Эндимио-о-он!!! – пронзительным визгом разнесся по Хрустальному Дворцу крик Новой Королевы Серенити.
Эндимион, довольно невнятно ойкнув с набитым ртом, начал вылезать из-под своего письменного стола, где вот уже более получаса поглощал Серенитины конфеты. Вылезая, он довольно неудачно шарахнулся головой об угол этого важного предмета мебели, и снова ойкнув, теперь уже от боли, чем от страха перед женой, возвратился на прежнее место. В этот момент его добрая женушка с грохотом распахнула двери в королевский кабинет.
- Эндимион!!! – во весь голос позвала она, растерянно обводя пустое, как ей казалось, помещение.
- Да, дорогая? – заискивающе отозвался Король, вылезая из-под стола и повязывая больную голову платком. – Ты меня искала, любимая?
С минуту поглядев на мужа растерянным взором, Серенити опять начала кричать:
- Эндимион!!! Какой сегодня день???!!!! – напряженно сжав кулаки, сравнительно "тихо" спросила она. Эндимион, зажав начинающее побаливать ухо, опять полез под стол. За календариком. Побыв там довольно долгое время, в течение которого славный Король уничтожал следы преступления, а именно, доедал женины конфеты, Эндимион, вооружившись виноватой улыбкой, наконец поднялся. Серенити в кабинете не было. Король скривил уморительную физиономию и пошел искать жену в зал.

- Дорогая! – воскликнул он, видя как Серенити стоит на балконе Дворца, на фоне поднимающегося солнца. Ее и без того золотистые волосы освещал солнечный свет, и вся она так и сияла. Эндимион на мгновение подумал, что вернулся в то время, когда Серенити еще не была его женой, и уже почти обрадовался, но недовольнейшее лицо повернувшейся к нему Серенити развеяло его глупую улыбку.
- Эндимион, у нас большие проблемы!! – закричала она, дергая себя за хвостики. Король, видя ее движение, огорченно подумал, что у жены опять обострился нервный тик на почве ревности, и он, во избежание риска увидеть свою жену с полностью выдранными волосами, уже приготовил в уме воодушевленную речь, всегда убеждавшую Серенити в его верности.
Но Серенити даже не думала о своих соперницах. Вместо объяснений столь раннего утреннего крика, она потащила муженька в зал.
- Серенити, ты можешь сказать мне, что случилось? – вкрадчиво спросил Король, почесывая разболевшуюся голову.
- Какое сегодня число?! – воскликнула Королева. Эндимион покряхтел, и вытащил из-под полы огромный и толстый ежедневник, где день супругов расписывался буквально по минутам с самого первого дня их семейной жизни. В начале ежедневника помещался календарь на год, куда и заглянул Король.
- Двадцать первое декабря, любимая, - с улыбкой ответил он, и по привычке заглянул в планы на этот день.
- Какой ужас-с!! – Королева от горя стала кусать пальчики. Глаза ее стали наполняться слезами. Эндимион, видя такой поворот дела, стал лихорадочно лазать по ежедневнику, выискивая хоть одно радостное событие, которое могло бы предотвратить затопление Дворца горькими слезами Серенити.
- Дорогая, может быть пока расскажешь мне, в чем дело? – обреченно сказал он, нервно перелистывая страницы.
- Сегодня двадцать первое декабря, Рождество через четыре дня, а у нас еще нет настоящей елки!!! – Серенити залилась горькими слезами.
- И только-то? – крякнул Эндимион, почесывая голову. – Это же не проблема!! Елку можно заказать, и она завтра с утра будет во дворце! – облегченно сказал он.
- О, любимый, как я счастлива! – воскликнула Королева, бросаясь на шею мужу. Эндимион, пока еще не готовый к таким перегрузкам, нашел-таки одно важное событие в ежедневнике.
- О! – он многозначительно поднял вверх палец. – Сегодня же у нас праздник!!!
Королева на всякий случай полностью вытерла высыхавшие слезы и вопросительно посмотрела на мужа.
- ?????????????!!!!!!!!!!!!!!!
- Сегодня исполняется ровно 5500 дней с того дня, когда я сделал тебе предложение и мы поженились! – растянув улыбку до ушей, оскалился Король.
Серенити с минуту стояла недвижно, потом же она бросилась мужу на шею:
- О, Энди! Как я счастлива! – заорала она, не обращая внимание на то, что Эндимион с трудом пытался удержать равновесие, чтобы не поскользнуться на мраморном полу и не растянуться на нем во весь рост.
- Да, я тоже счастлив! – Эндимион отчаянно замахал руками. Серенити вдруг остановилась:
- Эндимион! – сказала она подозрительно, угрожающе сверля мужа глазами. – Ты помнишь, как ты сделал мне предложение? – ее руки сжались в кулаки, и Король понял, что если он даст отрицательный ответ, его красивое лицо по крайней мере на неделю украсится фингалом под глазом. На всякий случай прикрывшись объемным ежедневником от надвигающейся жены, он пролепетал:
- Конечно-конечно, я помню тот день! Это был такой классный день! – лицо Серенити смягчилось. - Я вспоминаю его, как будто он был вчера, и мне хочется вернуться в прошлое... ровно на 5501 день назад!
- Что? – пропищала Серенити, не совсем поняв последнюю фразу. Эндимион прикусил язык и, спохватившись, метеором унесся из зала:
- Я побежал заказывать елку, дорогая!! – донеслось до нее.

Серенити, радостно зыркая глазищами во все стороны, понеслась в свою опочивальню, чтобы немедленно позвонить своим Воинам и объявить о таком знаменательном происшествии. Путаясь в собственном платье, она взлетела по лестнице, и столкнулась со своей дочерью, которая как раз собиралась спускаться вниз.
- Смотри, куда идешь, Чибиюса! – в сердцах заорала Серенити, пробегая мимо любимого чада. Чибиюса хмыкнула в ответ и, даже не подумав извиниться, продолжила свой путь.
Серенити, уставившись на "дитё", как волк на семеро козлят, сжала кулачки, нахмурила брови... и снова стала подниматься по лестнице.
Влетев, как ошпаренная в спальню и бросившись к телефону, она набрала номер Сейлор Меркьюри. Та ответила, правда не сразу – в ее личную ванную – огромное помещение, с пола до потолка выложенное голубым кафелем, на каждой плитке которого красовалось какое-нибудь математическое уравнение или английское слово, еще не провели телефон.
- Сейлор Меркьюри слушает, - донеслось из трубки. Серенити набрала в легкие воздуха:
- Я захотела елку самую настоящую и живую сказала Эндимиону и он побежал ее заказывать сегодня у нас юбилей скоро Рождество Чибиюса противная...
Меркьюри, вытирая волосы, отодвинула трубку от уха и поморщилась – сегодня у нее слишком болела голова, чтобы выслушивать бессвязную болтовню Королевы. Но из всей этой чепухи она уловила одно: "елка", а это значит...
- Здорово, Серенити, но ты извини, мне пора. – тихо и смиренно сказала она.
- Ладно, Ами! – прокричала Серенити, опасаясь, что ее не услышат на другом конце телефонной линии "Хрустальный Дворец - Хрустальный Дворец", и положила трубку. Теперь надо было справиться у Эндимиона о елке. Серенити вскочила с дивана и понеслась к выходу из комнаты.

Меркьюри оделась, сложила уме пять шестизначных чисел (так она тренировала свой мозг), и позвонила по сотовому видеотелефону Сецуне:
- План на грани провала! Серенити заказывает елку! – громко прошептала она.
Сецуна, сидя перед зеркалом и разглядывая в него фотографию Амазонского Трио на противоположной стене, неторопливо накрасила губы ярко-красной помадой и ответила:
- Спокойно. Я что-нибудь придумаю. Пока, Меркьюри!
Положив трубку, Меркьюри сидела-сидела, а потом рванула в ванную – поглазеть на любимые уравнения. Постепенно она загрустила – Серенити под страхом смертной казни запретила ей продвигать в Министерство Образования пятнадцатилетнее обязательно обучение, и сама сократила его на два года...
Сецуна же, продолжая прихорашиваться, негромко позвала:
- Тигровый Глаз, Соколиный Глаз, Рыбий Глаз!
В комнату вошли двое полуобнаженных мужчин – Тигровый Глаз и Соколиный Глаз. Сецуна недовольно оглянулась:
- А где Рыбий Глаз?
- Как всегда – в правом крыле, около замочной скважины! – хмыкнул Тигровый Глаз.
Сецуна с каплей на голове понимающе кивнула – в правом крыле находился личный будуар Короля Эндимиона, и неудивительно было, что Фишик проводит все свободное время около замочной скважины.
- Ладно, - резко ответила она и присела на свою кровать. – У меня к вам дело. Все сводится к простой логической цепочке: Воины – план – Серенити – елка – срыв плана – помешать. Поняли?
– Нет, - в один голос сказали Тигр и Хокс.
– Болваны, - тихо прошипела Сецуна. – Я пыталась объяснить вот что: мы, воины, устраиваем сюрпризик для Серенити с елкой. А она уже заказала елку. План под угрозой срыва, и надо этому помешать. Теперь понятно?
– Ага! – сказали они.
– Ладно, теперь идите, у меня полно работы. Только, - произнесла она вслед удаляющимся фигурам. – Часиков в одиннадцать вечера придите, помассируйте мне спинку, ладно? – Сецуна прикрыла глаза. Мужчины кивнули и удалились.

Серенити, которой в этот день, видимо, не удастся успокоиться, вылетела из комнаты и стала спускаться по лестнице. Краем глаза она увидела Чибиюсу, которая поднималась наверх. Не обращая на дочь внимания, Серенити устремилась вниз но тут – запуталась в платье и полетела вниз...
Чибиюса широко раскрыла глаза, дернулась в сторону, и тоже полетела. В конце пути, глухо ударившись о мраморный пол и открыв глаза, она с облегчением осознала, что упала на мягкое место, а именно - на мамочку. Девчонка встала на ноги и принялась отряхивать свою черную мини-юбку и малиновый свитер, не обращая внимания на Серенити. Та села по-турецки и уперлась руками в колени:
– Чибиюса, долго ты будешь путаться у меня под ногами???!!!!
Ноль внимания. У Серенити открылся рот. Чибиюса как будто ничего не слышала.
– Чибиюса!
Все то же самое.
– МАЛЫШКА!!! – проорала Серенити, а потом призадумалась. Подумав, Королева вдруг вспомнила, что вскоре после своего четырнадцатого дня рождения Чибиюса отказалась отзываться на "Чиби-Юсу" и откликалась теперь только на одно имя...
– Усаги, - промычала Серенити примирительно, надеясь, что дочь ей на этот раз ответит. Чибиюса повернула голову, критически оглядела мамочку, подняла с пола подол белого платья, и многозначительно заметила:
– Маман, ты выходишь из моды...
Серенити задохнулась от негодования. Она хотела было вскочить, но каблуки ее туфель все еще были опутаны тканью, так что Королева опять грохнулась на пол. Чибиюса продолжала:
– Таких длинных платьев сейчас уже не носят. Новая мода – на мини-юбки. Конечно, если у тебя кривые или толстые ноги, ты можешь ходить и так...
– ЧЕГО???? – обезумела Серенити, наконец поднимаясь с пола. – Это у кого ноги кривые???? – Она подняла платье как можно выше, чтобы Чибиюса разглядела ее стройные ножки.
Тут вошел Эндимион, придирчиво изучая ежедневник. Мельком взглянув на жену, он пробурчал:
– Не сейчас, дорогая, - и прошел к себе в кабинет. Серенити с треском опустилась на стоящий рядом стул и заревела. Чибиюса, постояв около нее некоторое время, пожала плечами и пошла в свою комнату.

Елка приехала под вечер, когда Серенити уже спала в своей розовой спальне. Эндимион, к ее великому сожалению, остался ночевать у себя в кабинете – от розового цвета у него болела голова. Король, отдав последние распоряжения насчет зелененькой, захрапел, уронив голову на стол. Он уже не увидел, как Фишик, наконец забравшись за пределы замочной скважины, мечтательно закрыв глазки, всю ночь сидел с ним рядом.
По темным покровом небес к гаражу, где временно складировали лесное дерево, пробрались две темные фигуры. Они ехидно посмеивались.
– Открывай! – прошептала первая, и по ее голосу можно было безошибочно определить, что это не совсем трезвый Соколиный Глаз.
– Терпение, - проворочала языком вторая фигура, из чего можно было заключить, что Тигр пьян в стельку. – О-па!
Дверь гаража со скрипом растворилась. Тихо шушукаясь и пересмеиваясь, парни вошли в помещение, забитое не помещавшимися в кладовых дворца мягкими игрушками Серенити, фотоальбомами Серенити, старыми платьями Серенити, и прочим барахлом... Серенити. Пару раз споткнувшись и старый велосипед Королевы, Соколик врезался носом в зеленые колючки и взвыл. Тайгер зажал ему рот ладонью.
– Ти-и-хо! За работу!
Освещаемые только неясным свечением Больших Медведиц (Соколиный Глаз настаивал на том, что их было три, Тигр же видел пять), мужчины вышли из гаража, что-то неся с собой. Вскоре все стихло.

В половине двенадцатого ночи Меркьюри, деланно зевая, позвонила Сецуне. Зевала она для того, чтобы Воин Плутона подумала, что бывшая отличница сразу после звонка пойдет спать, а не направится в Клуб Иннеров, где сегодня обещали дать программу с мужским стриптизом, и соответственно, не доложила бы о столь компрометирующем обстоятельстве Королеве на утреннем Совете.
То, что она увидела в видеотелефоне, потрясло ее до глубины души.
– Привет, Сецуна, а что это там у тебя?
Сецуна, прикрыв глаза, блаженно изрекла:
– Тайский массаж. Трио... – она оглянулась, не находя Рыбьего Глаза. – Дуэт мне делает его каждый вечер...
Ами покраснела и закрыла глаза руками (впрочем, не переставая следить за действием через пальцы). Наконец она вспомнила, зачем звонит:
– Я хотела спросить о плане. Ты все устроила?
– Ммм, - сказала Сецуна. – Все в порядке. Волноваться не о чем! А сейчас, если ты не против, я бы хотела остаться одна...
Экран видеотелефона погас, а Меркьюри еще долго сидела перед ним.
– Как же, одна, - промычала Воин Меркурия, и подумала, что сегодня мужского стриптиза ей хватило. Но в Клуб пойти пришлось, потому как надо было передать эту новость всем остальным...

– Эндииииииии!!! – первым делом закричала Королева, когда проснулась. От ее крика Король вскочил, и увидел, что все еще находится в кабинете, а рядом на столе лежит Рыбий Глаз с блаженной улыбкой на руках и оголенными плечами. Эндимион прикусил язык и судорожно сглотнул. Минута – и он свежий, как огурчик, выбежал навстречу дорогой женушке, которая уже приблизилась к кабинету на опасное расстояние.
– Дорогая! – с чувством произнес Король, обнимая Серенити. – Как ты спала?
– Эндимион, я хочу увидеть елку! – возбужденно закричала она.
– Конечно-конечно! – пропищал Эндимион осипшим ото сна голосом.
В этот момент дверь кабинета открылась, и из него, зевая, вышел Фишик, приветливо улыбнувшись Королю. Тот моментально подтолкнул жену в тронный зал, не дав ей хорошенько рассмотреть фигуру в дверях.
– Энди...
– Идем же!

В тронном зале уже копошились Воины, наряжая, скажем так, не совсем пригодного вида елку. Меркьюри довольно посмеивалась, видя плоды самоотверженного труда Амазонского Три... Дуэта. Елка была общипана что надо.
Сверху посыпались иголки – это Макото, раскачиваясь на куцей елкиной макушке, пыталась приделывать наконечник в виде полумесяца. Ами одобрительно кивнула ей головой. С другой стороны зелененькой, стоя на лестнице, Харука мило ворковала с Воином Любви, советуя, как лучше лечить больную голову после попойки (вчерашнее веселье в Клубе прошло как нельзя лучше). Не зная этого, снизу к лестнице подошла Нептун в просвечивающей ночной рубашке. Как бы случайно она наехала ногой на лестницу, та закачалась, и вскоре Харука и Минако оказались верхом на таежной красавице, а сама лестница валялась на полу.
– Мичиру, что ты наделала! – не своим голосом завизжала Харука, цепляясь в поисках спасения своей шкуры за Минако, и неосторожно хватаясь не за те части тела. Ой, зря... Зная о ее наклонностях, Минако в ужасе открыла рот и принялась спихивать Урануса подальше от себя, а Мичиру, которая не могла вынести этого зрелища, сняла с ноги увесистый домашний тапочек и запустила в голову своей подруге. Харука, в отчаянии хватая руками воздух, наконец повисла на ногах Минако и поглядела вниз. До пола была по-прежнему не близко.
Соколиный Глаз стоя в нижнем белье у окна, вырвал у напарника самокрутку, с чувством затянулся и спросил:
– Может поможем?
– Кому? С ума сошел? – окрысился Тигр. Сразу было видно – Харука его никогда не консультировала.
Марс, на ходу накрашивая губы, пронеслась мимо Чибиюси и ее старшей подруги Хотару, которые разбирали бусы для елки прямо на полу, практически перед входом в зал, и заметила:
– Осторожно, девочки, кто-нибудь может споткнуться! – и обращаясь ко всем с сияющими глазами, затараторила:
– Девочки! Сегодня я наконец-то встречаюсь с Ючиро после пяти лет разлуки! Поздравьте меня!
– Поздравляю! – немного насмешливо донеслось с макушки, и Венера в знак "приветствия" махнула ногой. Ее тапочек, пропутешествовав по голове Харуки, упал к ногам Рей. Харука вцепилась в Минако еще сильнее, а Ами с ужасом заметила, что елка накренилась и в шоке зажмурила глаза. Нет. Пока ничего не произошло.
– Надеюсь, он узнает тебя через столько лет, - протянула Мако, с хрустом откусывая половину конфеты, которые беспорядочно были навешаны на бедное дерево.
– Что??? – возмутилась Рей.
– Она хотела сказать, что ты постарела за пяток зим, - воодушевленно перевел ее слова появившийся Рыбий Глаз. По его самодовольной ухмылочке двое его друзей моментально подумали, что прошедшей ночью у них с Эндимионом было ТАКОЕ (хотя мы с вами знаем, что ничего не было!). Тигр печально отвернулся, из-за чего Сокол заподозрил, что его рыжий друг тоже хотел, чтобы у них с Фишиком было ТАКОЕ и невольно пробормотал: "Uh-Oh!". На самом же деле Тигру было нестерпимо жаль Серенити, которой не "повезло с таким гулящим мужем", и в которую он уже лет пятнадцать был безответно влюблен. Вот такие дела творились среди Амазонского Трио, но дело не в том, что они друг друга подозревали во всяких пакостях, а в том, что Рей, негодуя от обиды, бросилась на Фиша и стала драть его голубые волосы. Она всегда драла ему волосы, с тем самых пор, как поняла, что тот всячески пытается ухаживать за Королем Эндимионом. Да и не в этом было дело...
А в том, какую картину увидела Серенити, вошедшая в эту минуту в тронный зал. Вот как это выглядело:
Рей застыла не месте, сжимая в цепких пальцах волосы Фиша, а он пытался подставить ей подножку; испуганный Тигр тушил самокрутку на оконной раме, а Хокс прикрыл полуобнаженное тело тюлем, да не рассчитал хватки и наглотался пыли; Чибиюса и Хотару взвились с места и бросились к Мичиру, которая задумчиво сидела на упавшей лестнице и равнодушными глазами смотрела на Серенити... А в центре всего этого безобразия стояла наполовину украшенная куцая елка, на которой с одной стороны висела испуганная Макото, осторожно, чтобы не было хруста, дожевывая конфету, а на другой – Минако, сжимавшая побелевшими пальцами макушку елки, и Харука, которая цеплялась за ее ноги, и зажмурив глаза, старалась не раскачиваться. Елка довольно сильно наклонилась в их с Минакой сторону, и она уже ощущала этот крен.
Серенити, с силой одернув пижамную рубашонку, чтобы казаться позлее, оторвала последние пуговицы, и схватилась за косички:
– И что же это происходит???
Эндимион за ее спиной виновато пожал плечами. Появившаяся за ним Сецуна с отчетным журналом скривила уморительную физиономию, когда увидела, что сделали с елкой ее верные амазонские друзья. Едва сдерживая смех, она скользнула взглядом по стройным фигурам тигрика и ястребка, приветливо улыбнулась им и выбежала из зала. Выскочив на хрустальный балкон второго этажа, куда занесла ее нелегкая, Воин Плутона от души смеялась в одиночестве, пока не заметила в зеркале напротив, что у нее поехали колготки.
– Уф, вовремя ушла, - облегченно вздохнула бывшая стражница Времени и понеслась к себе переодеваться.

– Мы... это... – пробормотала Макото, проглатывая наконец конфету.
– И что это такое??? – Серенити указала на елку.
– Еее...елка! – нашлась Ами.
– Какая же это елка??!! На ней же ни одной нормальной иголки! – завизжала Королева, придирчиво рассматривая чудо природы.
– А... мы ничего тут не делали, - прошептала Минако со слезами на глазах. Иголки впились ей в кожу, и она уже была готова разжать руки, но из уважения к Уранусу, которая постоянно давала советы по лечению похмелья, пока не делала этого.
– Однако, мне надо рассмотреть ее поближе! – рявкнула на нее Серенити и устремилась вперед. Чибиюса прикусила губу, зажмурила глаза и указала пальцем куда-то на пол. На пути Королевы были по-прежнему разбросаны бусы. Рей от волнения еще сильнее вцепилась в волосы Рыбке, и тот взвыл, Эндимион открыл было рот, но не успел – Серенити напоролась на маленькие жемчужные шарики.
– Иииее–ееее-ееее–ее—ей! – издала она нечленораздельные звуки, неуклюже взмахнула руками и ошалело выпучив глаза, поехала прямо к елке. Макото дернулась, предчувствуя скорое столкновение, но не успела ретироваться – Королева на полном ходу врезалась в ствол, неуклюже обхватив его руками.
И тут елка падает...
– УСАКО!!! – заорал вконец испуганный Эндимион, бросаясь к жене. Не успел. На него уже падали Минако с Харукой.
– Поберегись! – крикнула Минако, готовясь к своему фирменному прыжку и надеясь избежать столкновения с довольно жестким полом. Бедняжка, она забыла, что на ногах у нее висит обезумевшая Харука. Видя неумолимое приближение еще так недавно казавшегося желанным приземления, та начала карабкаться вверх, но тут Минако прыгнула. Сделав в воздухе неуклюжий пируэт, смахивающий на тройное сальто, они обе приземлились на спину Королю. Эндимион взвыл.
– Пардон! – заглянула Харука в его перекошенное лицо. Мичиру, которой уже надоело наблюдать эту сцену столь близкого местонахождения Харуки с Минако и Королем, встала с лестницы и демонстративно пошла ловить все еще падающую Макото, которая благополучно приземлилась в ее руки.
– Спасибо, Мичиру! – искренне обрадовалась она, пожимая руку окосевшей подруге.
И последним штрихом этой сцены была елка, с головой накрывшая всех пятерых участников действа... Прошу прощения, шестерых (вместе с Серенити). Хм...v_v

– Ууу, - скорчился Соколик и закрыл глаза тюлем, чтобы не видеть ужасной развязки. Эндимион высвободился из "жарких" объятий Харуки и Минако и печально посмотрел на то место, где только что стояла его жена. Макото подняла Мичиру на ноги и придерживала, чтобы та не свалилась. Во всем зале воцарилось гробовое молчание. Рыбий Глаз всхлипнул и утер глаза концом своего хвостика.
Зеленые ветви пошевелились и из них высунулась поцарапанная рука в расстегнутом рукаве. Она с минуту держалась над елью, потом погрозила воздуху пальчиком... потом сжалась в кулак. Харука первая догадалась, что Серенити приказывает, чтобы ей помогли выбраться из зарослей и бросилась на помощь. Скоро все Сейлоры закопошились у дерева, мужественно выслушивая многочисленные "Ой!", доносящиеся из-под колючих веток. Через минуту Серенити высунула голову и сложила рука на груди. Мако прыснула – голову Королевы украшали колючки, а на оданго висели уцелевшие шарики. Серенити сидела, что-то обдумывая, потом оглядела остатки елки и заголосила:
– Эта елка никуда не годится!!! Мне нужна другая!!! Помогите мне выбраться, а потом мы созовем внеочередной Совет!!!

Расположившись на коленях вокруг длинного столика девять воинов благоговейно взирали на своих Короля и Королеву. Обычно Совет собирался в тронном зале и заключался в том, что Серенити высказывала свой план, Сецуна записывала его в журнал, а потом все Сейлоры, включая Короля, его подписывали. Теперь же тронный зал был занят бывшей елкой, останки которой убирало не допускавшееся с Совету Амазонское Трио. Впрочем... кто-то убирал... Тигр, Хокс и Фиш раскуривали очередную самокрутку, а поставленная в виде надзирательницы Чибиюса, не проходящая в Совет по возрасту, обходила елку и жевала остатки конфет. Так что тронный зал оставался неубранным по крайней мере, еще сутки, пока за дело не взялась порядочная Ами.
Итак, после лирического отступления, вернемся в Совет. Его составляли все аутеры, в обязанности которых входила внешняя политика, и все иннеры, которые надзирали за внутренней. Сецуна, кроме того что была ответственной за Время, являлась еще и личным советником Королевы, поэтому сидела от нее по правую руку. Личным советником Эндимиона была Ами, но поскольку всегда говорила только Серенити, Король успевал сыграть с Меркьюри пару партий в шахматы.
В зал вошел Кунсайд, возрожденный многочисленными экспериментами местного Франкенштейна, вооруженного всеми Лунными Жезлами сразу. Он был одет в белый фрак, а через левую руку была перекинута салфетка. В руке он держал поднос с пятью чашечками кофе. При виде чашечек у Макото загорелись глаза – после сладкого ей хотелось пить. За ним шел Зойсайт, неся еще пять чашечек. Шествие замыкали Нефрит и Джедайт, каждый из которых нес булочки. При виде булочек глаза загорелись у голодной Серенити, и как только Нефрит приблизился к столу, она выхватила одну из вышеназванных и принялась уплетать за обе щеки.
Официанты удалились и Серенити начала Совет. Наспех заглотнув булку, она торжественно произнесла:
– На повестке дня вопрос: где взять хорошую елку? – с этими словами для пущей торжественности Королева стукнула кулаком по столу...
Эндимион забыл предупредить жену, что не успел починить столик, но было, как всегда, поздно... Вскоре оба правителя оказались облитыми обжигающим напитком а Сецуне, как ближайшей к Королеве, залило весь журнал. От всего этого выиграла только Ами – мало того, что на нее практически ничего не попало, так еще и пришло прозрение, и она в пятый раз за эту неделю объявила Королю шах и мат. На всех остальных появились капли. Серенити, в душе проклиная себя за неаккуратность, схватила одну из немногих уцелевших булочек и принялась сосредоточенно жевать.
– Есть предложения? – подала за нее голос Сецуна. – Мако, ты у нас специалист, излагай, - она зевнула. Тайский массаж – дело хорошее, но утром бывает уже похуже, - отметила про себя Ами, расставляя шахматы для новой партии с Королем.
– Э-э-э... на севере, - неуверенно изрекла Мако. Ами утвердительно качнула головой, съедая Эндимионову пешку своим конем.
– Так, что у нас с севером, - пытаясь вставить свои мысли, малость растрепавшиеся после падения, на место, промычала Харука, доставая из-под полы глобус. – Ммм... Это что? – она указала на иероглиф, обозначавший название большой страны в Северном полушарии. Харука поглядела на все еще надутую Мичиру.
– Ты не ко мне обращайся! – огрызнулась она. – Это Серенити рисовала названия!
– Что это? – Харука подошла к Королеве и предъявила ей глобус. Серенити долго вглядывалась в свои письмена, потом на ее лице выразилось крайнее изумление:
– А кто его знает!
– Дайте мне! – скомандовала Ами, злясь, что приходится отрываться от очень удачной партии. Она схватила глобус, поизучала его немного и уверенно сказала:
– Это Россия.
– Точно? – с сомнением в голосе спросила Хотару. Ами снова кивнула.
– А там растут елки? – сомневаясь, спросила Королева. Ами опять кивнула и села, мельком успев заметить, что Эндимион втихоря переставляет шахматы в свою пользу. Чуть не залепив Королю оплеуху, отличница быстренько просчитала в уме парочку ходов, и удовлетворенно отметила про себя, что Эндимион подписал себе в этой партии смертный приговор гораздо раньше, чем могло быть.
– Значит, едем в Россию! – провозгласила Серенити, решительно вставая с пола и яростно дергая косички. – Слышишь, Эндимион??
– Да, дорогая! – Эндимион тоже поднялся, отряхнул с одежды остатки кофе. – А о чем ты?
– Мы летим в Россию за елкой! – повторила Серенити, судорожно сжимая кулаки. Эндимион отодвинулся на безопасное расстояние:
– Через полчаса самолет будет готов! – и умчался.

Ровно в назначенный срок Серенити с мужем собрались у небольшого частного самолета Хрустального дворца, который собирался вести сам Король. Подруги Королевы радостно сверкая глазами, пожелали ей доброго пути.
– Быстрее, Эндимион-сама! – завизжала от нетерпения Минако, махая рукой. Серенити ойкнула и полезла в салон. Фишик, припершийся поглазеть на Эндимиона, снова пустил слезу, Тигр печально смотрел на Серенити, а Соколиный Глаз подумывал, куда бы пойти бухать сегодня вечером – поскольку мысли его друзей уже витали где-то очень далеко, в эту ночь тайский массаж у Сецуны явно отменялся, а значит, оставалось только напиться в каком-нибудь баре.
Как только серебристо-белый самолет взмыл в воздух, Сейлоры с огромным успехом повторили знаменитый эпизод из фильма "Трудный ребенок" (его подсказала Венера):
– УРРАААА!!! – разнеслось единогласно над Хрустальным Токио, и в один момент весь город утонул в иллюминации и звуках праздника. Народ вывалил из домов на улицу и начал беситься, что в присутствии Королевы, разумеется, запрещалось.
– Минуточку, минуточку! – зароптала Ами, испуганно взирая на несущихся хороводом Воинов. – С УМА ВСЕ ЧТО ЛИ ПОСХОДИЛИ????
Этот возглас на миг остановил расшалившихся Сейлоров. Вдруг Минако сорвалась с места, нацепила на голову подруге клоунский колпак и дала банку пива:
– Лови момент!!!
– А как же план? – спросила Ами, с мольбой взирая на Сецуну. Та злобно потрясла испорченным отчетным журналом:
– К черту план, у меня работы по горло! Да и потом, они не вернутся раньше вечера двадцать четвертого, так что последуй совету Венеры! – Сецуна демонстративно повернулась ко всем присутствующим кормой. Фиш с опущенными глазами смиренно подошел к сегодняшней заводиле:
– Мина-сан... а в Клубе еще дают представление с мужским стриптизом? – робко спросил он. Минако дружелюбно обняла его за шею и взъерошила волосы:
– Ага! Сегодня вход бесплатный!!!
– Но... – протестовала Ами, но Сейлоры уже удалялись в неизвестных направлениях. Сокол, поразмыслив, пошел с девчонками в Клуб, Марс все-таки упорхнула на свидание к Ючиро, успев предупредить, чтобы ее сегодня не ждали, Нептун отправилась на поиски Харуки, чтобы помириться, но та слиняла праздновать "к ребяткам" (Уранус командовала армией); Мако, запасшись вегетарианской едой ровно на два дня, пошла осуществлять свою голубую мечту – женщина отправилась на разведку Хрустального Дворца, который со времен свадьбы Короля и Королевы еще не успела толком изучить. Втихоря стырив ключи от всех комнат у Хотару и захватив пачку листовок "Гринписа", Юпитер начала обследование с кабинета Эндимиона...
Сецуна, зевая и страшно ругаясь на весь Дворец, пошла к себе восстанавливать журнал, а Чибиюса поперлась за ней следом, канюча, чтобы та выписала ей из прошлого парочку Хотару – настоящая, хоть и была старшей подругой, но наотрез отказывалась ходить с Принцессой по магазинам. Сецуна же, скосив на девчонку темные глаза, отмахнулась, пробормотав, что попросит об этом Харона, сейчас стоящего на страже Врат Времени. Как же, попросит, - со злостью подумала Чибиюса, оставшись одна посередине дворцового коридора – Плутонша уже который год была на ножах со своим бывшим муженьком, хаяла беднягу, как могла, не забывая при этом тянуть у него алименты, на каждом суде, созываемом по наставлению обобранного Харона, истерически доказывая, что они нужны ей "за вредность" работы.
Печально опустив полные тоски глаза, Тайгер, натыкаясь на все подряд углы, добрел-таки до спальни Королевы и заперся в ней, а Ами, постояв какое-то время перед Дворцом в полном одиночестве, направилась в тронный зал, где весь остаток этого дня пыталась убрать последствия утреннего погрома.

– Джингл Беллс, Джингл Беллс... – фальшивила Серенити, накрашивая губы розовой помадой: в спешке отъезда она не успела этого сделать.
– Дорогая, Рождество еще не наступило, - отмахнулся Эндимион, стараясь заглушить своим басом тоненький голосок жены.
– Не наступило, Энди, - Серенити пролезла к пилотскую кабинку и со скрипом устроилась в кресле. – Но если ты не поторопишься, мы на него опоздаем! – прокричала она, вообразив, что самолет летит слишком медленно.
– Скорость достаточно высока, - спокойно возразил Эндимион, начиная думать, где в России они будут приземляться.
– А я говорю, что надо лететь быстрее! – завелась Королева, демонстративно упирая руки в бока. По Эндимиону попало острым локтем, и Король чуть не потерял управление от неожиданности. Самолетик резко тряхнуло и Серенити прикусила язык.
Король тяжело вздохнул. По словесным баталиям его семьи можно было написать романчик не хуже "Войны и мира"...

Серенити молчала ровно три минуты, боясь пошевелить больным языком, потом что-то вспомнила и понизила голос до угрожающего шепота:
- Скажи мне, муж, а кого это с утра я видела, выходящим из твоего кабинета?
Эндимион поморщился при воспоминании о Рыбьем Глазе:
– Тебе приглючилось, дорогая! – дико улыбнулся он, и от волнения потянул штурвал на себя. Серенити припечатало к креслу.
– Приглючилось, приглючилось! – замахала она руками прямо перед лицом Эндимиона. – В отличие от тебя я не пью!
– Я что-то сказал про бухло? – рассердился Король.
Серенити продолжала:
– Хочешь сказать, я пью днем и вечером, как мои иннеры? Нет, Ваше Величество, Ваша жена целыми днями занимается важными государственными делами? Думаешь, за кого держится весь Хрустальный Токио??
Эндимион подумал, что если бы не его жена, Хрустальный Токио, образно выражаясь, все еще стоял бы на своих ногах и ему не требовалась бы поддержка.
– Да, милый мой, я работаю, а ты???
– Я отдыхаю! – сдуру рявкнул Король. – Я уже наработался клоуном, теперь имею право на отдых!!
– Вот и я клоню к тому же! – Серенити вытянула ноги и заехала по кое-каким приборам на панели. Эндимион сжал зубы, чтобы не засорять салон нецензурной бранью.
– Скажи мне, Эндимион, скажи честно, с кем ты проводишь все ночи напролет? – допытывалась Серенити.
– В обнимку с халявным бухлом! – отмазался Король, думая: если уж она на этом настаивает, то пусть будет так.
– Неправда! – заорала Серенити. – Халявное бухло не выходит по утрам из кабинетов! Скажи мне честно, КТО ЭТО БЫЛ???
Эндимион налег на штурвал всем телом. Самолет начал стремительно снижать высоту.
– КТО? – доносилось до ушей Короля. Он с трудом выправил самолет.
– Фишик!!!! – заорал он и выпустил вдогонку ненавистному имени десяток матерных слов. После этого его Величество подумал, что кроме батального романчика, из истории его семьи вышла бы неплохая мыльная опера: что-нибудь в духе "Богатых...", который плачут и "Просто Марии", длинною в три "Санта-Барбары"...
– Что?? – возмутилась Серенити и стала трепать муженька за шкирку. – Как ты мог???
– Не мог! – согласился Эндимион, радуясь, что самолет уже приближается к Москве.
– Правильно, не мог! Ты ничего никогда не мог! Ты даже самолет вести нормально не умеешь! – это было последнее, что произнесла Королева. После этих слов она кое-как спихнула Короля с его места и схватила штурвал.
Может быть, сказанное ею выше и было правдой, но пунктик про управление самолетов нужно бы было вычеркнуть: если муж ее не умел нормально вести самолет, то она вообще не умела этого делать!
Серебристо-белой птицей летучий транспорт проносился над центром Москвы, лавируя из стороны в сторону...

В это время в центре столицы – Кремле:
– Извините меня, Ваше Величество, но мы не можем дать вашей стране столь большой кредит, - вежливо говорил Президент России Тимофей Броненосцевич Уткин своему оппоненту – негритянскому королю Шурум-буруму. Тот сидел в кресле, вежливо закинув ногу за ногу и попивал ТОТ САМЫЙ чай, одновременно построив глазки Уткину и выпрашивая у него кредит. Денег у России было мало, а у Уткина – много, и негритянский король это знал. Поэтому и просил.
– Почему нет, друг мой? – усмехаясь, спросил король. Общались, естественно, с переводчиком, потому как ни та ни другая сторона не знала языка другой.
– Знаете что! – вспылил "уточка" – очень резкий был тип. – Скорее на Красную Площадь упадет самолет с япошками, чем я соглашусь подписать договор о выдаче вам кредита!!
...Зал конференций потрясло, и Уткин почувствовал, что под его ногами начинает медленно разъезжаться паркет.
– Что это?? – завопил Президент, обращаясь к охране. Те недоуменно пожали плечами и побежали выяснять ситуацию...

Серенити высунула голову из бывшего самолета и глаза ее удивленно уставились на огромное количество народу, которое не менее удивленно взирало на нее.
– Привет! – улыбнулась Серенити, вытаскивая свое тело из-под обломков. Последнее, что она увидела перед выходом "в свет" – это рука Эндимиона, безвольно лежавшая среди остатков пилотской кабины. Сам Эндимион находился внизу...
Тут выходит президент.
Шурум-бурум, важно поправляя набедренную повязку, надетую поверх песцовой шубы, подошел ближе и вгляделся в Королеву. Уткин открыл рот и схватился почему-то за карманы, а Серенити опустила плечики и протянула в сторону самолета:
– Эндимион-он!
Ответа не последовало.
– Эндимион! – тревожно позвала Короля Королева.
Ноль внимания.
– Энди, вылезай, я все прощу!!! – взмолилась Серенити, краснея под напряженным взглядом негритянского короля, который путешествовал по ее стройной фигурке вверх-вниз.
– Все? – глухо прогудели остатки пилотской кабинки.
– Все... – прошептала Серенити, поворачиваясь на голос.
– И Фишика?? – снова пробурчали железки.
– И Фишика... – согласилась Королева.
– И конфеты?
– И кон... Какие конфеты? – возмутилась она, делая невероятный скачок и приближаясь с мужу. – МОИ КОНФЕТЫ???
– Не вылезу, - сказал Эндимион, давая понять, что разъяснений не будет.
– И конфеты!!! – умоляюще взвыла Серенити, хватая Энди за руку и наконец вытаскивая его из самолета.
Король опять вздохнул. Да, подумал он. По мемуарам, которые он когда-нибудь напишет снимут парочку блокбастеров, ценой в пять "Титаников". Серенити била уже третий самолет, и надо сказать, этот, третий раз, закончился наиболее "удачно" для Эндимиона, чем предыдущие.
Железяки бедного раздолбанного самолета зашевелились и перед удивленной публикой предстал Король Хрустального Токио...